ТЕМА ПЕРВАЯ

Во все века жила, затаена,

надежда - вскрыть все таинства природы.

в. я. БРЮСОВ

Изучение природы человеком, постижение ее законов, раскрытие тайн - все это всегда волновало не только ученых, но и поэтов. Сколько поэтических откровений посвящено ей! Сколько поставлено вопросов! - Что дает человеку изучение природы? Не разрушает ли он при этом ее красоту? Можно ли постичь все законы природы? Как надо подходить к ней, чтобы раскрыть ее тайны?

Вот весьма любопытный сонет, написанный в XIX в. В. Г. Бенедиктовым. Поэт выступает как противник какого бы то ни было изучения природы.

Повсюду прелести, везде живые краски. Для всех природы длань исполнена даров. Зачем же, к красоте бесчувственно-суров, Ты ищешь тайн ее и жаждешь их огласки?

Любуйся дивною, пей девственные ласки, Но целомудренно храни ее покров! Смирись пред ней! Не рви таинственных узлов И не срывай с нее застенчивой повязки.

Куда ни оглянись - везде иероглиф.

На краски радуги луч света раздробив.

Нам - что такое свет? - не высказала призма.

Есть сердце у тебя: пади, благоговей

И бойся исказить догадкою своей

Сокрытое во тьме святого мистицизма!

Перед нами довольно распространенная в те времена точка зрения, будто, изучая природу, человек тем самым нарушает ее гармонию. Английские поэты XVIII в., например, обвиняли Исаака Ньютона в том, что, объяснив физику радуги, он посягнул на ее красоту.

Необходимо подчеркнуть: научное объяснение явлений природы вовсе не разрушает ее красоту и не мешает эмоциональному восприятию, а, напротив, усиливает его, делает богаче и многограннее, позволяя более ярко увидеть, выражаясь словами Ф. И. Тютчева,

...Невозмутимый строй во всем. Созвучье полное в природе.

Но вернемся к сонету Бенедиктова. Конечно, современному человеку чужд призыв смиренно пасть перед природой и не исказить догадкою своей сокрытое во тьме святого мистицизма . Не разделит он и иронии поэта по поводу призмы. Физики сегодня хорошо представляют природу света и отдают должное той роли, которую сыграли оптические эксперименты с призмами. Но дело не только в этом. Наиболее серьезное возражение вызывает, пожалуй, утверждение: Для всех природы длань исполнена даров .

Да, мы пользуемся понятием дары природы , однако понимаем его условность, Никогда природа не баловала человека. Она бывает суровой или мягкой, угрожающей или ласкающей, бушующей или умиротворяющей. Но никогда - ни раньше, ни теперь - человек не ждал и не ждет от нее милостей. Проливные дожди и засухи, стужа и изнуряющий зной, метели, бури, ураганы, смерчи, наводнения, обвалы, землетрясения - перечень подобных даров природы можно продолжить. Чтобы жить и развиваться, люди издавна учились защищаться от грозных природных сил. Они видели, что с природой шутить нельзя: разгулявшаяся стихия в одночасье может лишить всего - урожая, жилища, самой жизни. О неприязненной силе говорит современник Бенедиктова Е. А. Баратынский:

Завыла буря, хлябь морская Клокочет и ревет, и черные валы Идут, до неба восставая.

Бьют, гневно пенятся, в прибрежные скалы.

Чья неприязненная сила.

Чья своевольная рука

Сгустила в тучи облака

И на краю небес ненастье зародила?

В давние времена человеку было не до восхищения природой. Она внушала ему не столько благоговение, сколько опасение, страх, подчас ужас. Недаром человек обожествлял природу, населял ее в своем воображении добрыми и злыми божествами, искал защиты у добрых богов, старался умилостивить злых. Именно из этих далеких веков и проникла в сонет Бенедиктова тьма святого мистицизма .

В наше время человек уже не испытывает прежнего страха перед многими природными явлениями и не ищет у богов защиты. Освободившись от слепого страха перед силами природы, современный человек действительно может любоваться и наслаждаться ее красотами. И надо подчеркнуть, что это стало возможным благодаря тому, что че-

ловек проник в сущность природных явлений, постиг их физический механизм. Лишь освобождение от страха дает возможность в полной мере понимать законы природы и воспринимать ее внутреннюю гармонию. Любопытно, что эту мысль высказал еще в I в. до н. з. Лукреций в своей знаменитой поэме О природе вещей :

...Оттого только страх всех смертных объемлет, что много Видят явлений они на земле и на небе нередко, Коих причины никак усмотреть и понять не умеют, И полагают, что все это божьим веленьем творится.

Таким образом, никак не можем мы присоединиться к упреку, высказанному Бенедиктовым. Не бесчувственной суровостью к красоте, а еще более глубоким проникновением в нее оборачивается в действительности изу1ение законов природы, огласка тайн ее . Вместе с Н. С. Гумилевым современный человек мог бы заявить:

Я не печалюсь, что с природы Покров, ее скрывавший, снят. Что древний лес, седые воды Не кроют фавнов и наяд.

Конечно, можно найти в таинствах и мистике некоторое очарование. Однако оно неизбежно сочетается со страхом и смирением. Проникновение во внутреннюю гармонию природных явлений возможно лишь при понимании их сущности.

Но дело не только в постижении природных красот. Изучение природы имеет еще одну важную для человека сторону. Человек, понявший причины явлений, не только освобождается от страха перед силами природы, но, более того, становится их властелином. Он может использовать и использует эти силы для своего блага, для роста своего могущества. Вспомним прекрасные слова нашего великого соотечественника М. В. Ломоносова: Испытание натуры трудно, однако приятно, полезно, свято. Чем больше таинства ее разум постигает, тем вящее увеселение чувствует сердце. Чем далее рачение наше в оной простирается, тем обильнее собирает плоды для потребностей житейских .

С незапамятных времен и по сей день живет в человеке неистребимая потребность вскрыть таинства природы . Процесс познания никогда не прекращался и не прекратится. Чем глубже проникает человеческий ум в тайны природы, тем больше он встречает загадок, тем больше возникает новых вопросов. Неудивительно поэтому, что время от времени его посещают сомнения. В отчаянии восклицает Фауст:

Не смейтесь надо мной деленьем шкал, Естествоиспытателя приборы!